— Ага, любил. Когда мне было 10. Сейчас я заказываю кофе, чтобы не заснуть на занятиях
Свершилось чудо! Я, кажется, прозрела. Поздновато, конечно, но все лучше, чем никогда. Все началось пару недель назад, когда Вячеслав Борисович изволили на меня наорать за то, что я, *многократно вырезано цензурой*, предпочитаю довольствоваться малым, когда могла бы ого-го! Горы свернуть могла бы при желании, а коня на скаку, так вообще как два пальца. Позитивно? Позитивно, только звучало это как-то так: "Ты говно говном, а вроде умная, но почему ты такое говно? Слышишь, ты говно, почему ты меня не слушаешь, когда я тебе говорю, какое ты говно?" Только эмоционально, многословно и без повторений. Ну, я и вспылила немного, сказала, что разговор этот повторяется регулярно, и нового я все равно ничего не услышу, осветила быстро основные тезисы, получила обвинение в жутчайшей дочерней неблагодарности, запрет на использование электричества (этот момент я так и не поняла, но да ладно) и гордо удалилась спать. Ну да, я гордая. Гордая и вспыльчивая. Особенно когда мне начинают приписывать комплексы, которые я уже давно переборола. А потому что не надо мне приписывать то, с чем я уже справилась - и без того проблем достаточно. В общем, не разговаривали мы дней десять, и виновата во всем была, конечно же, наглая я, посмевшая высказать накопившееся добро прямо в лицо ранимому папе.
А сегодня, после того, как я, наконец, решила, что действительно пора кончать довольствоваться малым и пора бы расправить крылья и лететь (снова вспылила и глупостей наделала), мне снова надавали по носу. Только в этот раз я решила, что ну нафиг, выслушаю его до конца, не надорвусь. И правильно сделала, как оказалось. Нет, по началу он, конечно, довел меня до слез, которые, впрочем, не увидел и не услышал, ибо я же гордая, ага. Зато потом... потом я дослушала речь до конца и поняла, в чем секрет. Похоже, что он просто не понимает, что я подросла со школьных времен. Не замечает, что я подросла и стала сильнее, чем раньше. Не знает, что я научилась себя перебарывать и делать то, что должно.
Пожалуй, я сама виновата, что так получилось. Раньше я была стопроцентной папиной дочкой. Раньше мне было так легко все ему рассказать... А в последние года два как-то так получилось, что мы почти не общались, и в результате застыли во времени. И что самое интересное, для того, чтобы он поверил, что это действительно так, мне нужно что-то... нет, не сделать даже (этого будет недостаточно) - совершить. Только вот я не хочу совершать для него. Да-да, снова гордость и глупость, но пока ничего не могу с собой поделать. Откровенно говоря, сейчас я склонна к тому, чтобы вообще скрыть от него все свои успехи. Идиотизм, конечно, но мне хочется, чтобы он сначала поверил в меня, а потом убедился, что не зря. Жаль, что так не бывает.