"Многие режиссеры предпочитают строго следовать сценарию, но Кеосаян охотно выслушивал и использовал интересные предложения. В первоначальном варианте Буба Касторский остается живым; я сказал Эдику, что хорошо было бы убить Бубу — это придаст фильму серьезность.

— Хорошо, — согласился Кеосаян, отснял сцену, где меня убивают и сказал:

— Если тебя будет не жалко, то тогда тебя убивать не надо, а будет жалко — ты прав, стоит убить.

На просмотре в УК комсомола Кеосаян показал вариант с моей смертью в конце. После просмотра первый секретарь Тижельников и его заместители обратились к Кеосаяну, на глазах слезы.

— Эдик, не убивай Бубу!

Кеосаян повернулся ко мне:

— Ты убит".